Коровин Константин (1861-1939) Гвоздики и фиалки. 1912. Размер - 91,5 x 73,5 Материал – холст, Техника – масло, ГТГ По ступило из Дома офицеров в городе Ровно. 1957 Творчество Константина Коровина – калейдоскоп ярких пейзажей, портретов, натюрмортов, маленьких этюдов и монументальных панно, эскизов костюмов и декораций. Художник, начавший свой путь с традиционной школы реалистической живописи, вскоре не только стал превосходным мастером, нашедшим свой индивидуальный почерк, но смог воплотить своими талантами идею эпохи о синтезе искусства. Активный участник выставочных объединений «Мир искусства» и «Союза русских художников», педагог, Коровин блестяще проявлял свой дизайнерский талант в оформлении павильонов и отделов на знаменитой Нижегородской выставке 1896 и Всемирной выставке в Париже 1900 годов, возглавлял театрально-декорационные мастерские Императорских театров Москвы. Натюрморт «Гвоздики и фиалки» исполнен Коровиным в Париже, о чем свидетельствует авторская надпись на холсте. Ноябрь 1912 года художник проводит во французской столице вместе с семьей директора Конторы Императорских театров Владимиром Теляковским с целью осмотра репертуара передовых и модных сцен города. Париж составляет отдельную главу в жизни и творчестве мастера. Помимо изображений со сверкающими огнями бульварами, художником в течение ряда лет создавалась целая серия натюрмортов, написанных на фоне окон с изящными коваными решетками, через узоры которых проступают образы вечернего города с зажженными уличными фонарями и теплым светом, льющимся из окон соседних домов. Роскошный букет, составленный из ярко красных гвоздик и пурпурных фиалок, подчеркивается художником простотой белоснежной фаянсовой вазы. Виртуозно исполнен серебряный сливочник, стоящий на сверкающем подносе, где двумя красочными аккордами рыжего предстают экзотические фрукты – апельсины. Любопытна игра бликов на поверхностях серебра, ягодах винограда и городского холодного освещения улиц. Из мозаики размашистых разноцветных мазков складывается изысканное «зрелище». Натюрморт звучит настоящей живописной «одой», прославляющей жизнелюбие и красоту, непременным поклонником которых являлся сам Коровин
Эта картина – яркий и значительный образец натюрмортного творчества И.И. Машкова переломного периода. Илья Иванович Машков – один из основателей художественного объединения «Бубновый валет», ориентировавшегося на достижения новейшей западной живописи (постимпрессионизм, фовизм) и на искусство «примитива» – лубок, вывеску, творчество архаичных племен. Натюрморт – один из главных жанров мастеров «Бубнового валета». На рубеже 1910–1920-х годов Машков перешел от подчеркнутой декоративности цвета и примитивистской трактовки форм к ориентации на «искусство музеев», на старых европейских мастеров. Это сказалось и в выборе «натурщиков» натюрморта. На круглой «сценической площадке» столика красного дерева, возле ампирного пьедестала из карельской березы, на фоне любимого «бубновыми валетами» расписного подноса группируются «действующие лица»: две изящные фарфоровые статуэтки в костюмах XVIII века, классические персонажи галантных сцен и картин Константина Сомова, Александра Бенуа, Сергея Судейкина. Перед ними выстроилась цепочка ярких фруктов – художник обыгрывает всю гамму разных фактур и красок, которые предоставляют ему плоды земли, их лоснящиеся и матовые, бликующие и подернутые восковым налетом, гладкие, бархатистые и бугристые поверхности. Машков сохраняет эпатажный задор своей авангардной молодости, хотя теперь это не так откровенно бросается в глаза. Плебейский ярко-зеленый пупырчатый огурец расположился на переднем плане подобно лежащей мужской фигуре во множестве традиционных групповых фотографий, внося в мир дорогого полированного красного дерева и фарфоровых статуэток отчетливо звучащую юмористическую ноту. Простая закуска прямо с огорода словно хохочет над изящной жизнью благородных старинных вещей. Это нечасто встречающийся в живописи, особенно в натюрморте, образец иронии, явленной в наборе, сочетании и трактовке предметов. В этом уникальность работы – в других натюрмортах Машкова этого периода подобного скрытого вызова нет. Интересно, что эта деталь может напомнить и излюбленный мотив художника кватроченто Карло Кривелли, который во множестве своих произведений помещал в не вполне ясном сейчас символическом контексте изображение огурца рядом с мадоннами (впрочем, итальянский мастер, конечно, не вкладывал в это никакой иронии). Машков Илья (1881-1944) Натюрморт с фарфоровыми статуэтками. 1922 Размер - 95,5 x 112. Холст, масло Приобретено у Ю.В.Кубасова, Москва. 1984
Яковлев Михаил (1880-1942) Кукла. 1907. Размер - 107,2 x 106,5 Материал – холст.Техника - масло Приобретено Советом галереи у автора. 1909 Михаил Яковлев – яркий представитель русского импрессионизма. Его живописные произведения первого десятилетия ХХ века отличает сочная палитра, густой пастозный мазок и жизнерадостное настроение, создающее впечатление полнокровности бытия. Художник часто использовал кинематографический прием крупного плана, намеренно преувеличивая детали натюрмортов. Тщательно выстроенные «кадры» будто выхватывали куски живой реальности. Маленькая тряпичная кукла Арлекин в розово-голубом костюмчике почти не заметна в углу детского кресла, стоящего прямо на траве среди пышных букетов полевых цветов. Куколки паяцев – героев итальянской комедии dell’arte – были любимыми игрушками в странах Европы и в России, особенно на рубеже XIX–ХХ веков. Детская игрушка, забытая ребенком в саду, невольно напоминает о близком присутствии других членов семьи, быстрой смене поколений. Небрежная легкость и стремительность, с какой написан этот летний натюрморт, подсказывают, что художник, скорее всего, писал его на даче, где отдыхал вместе со своей семьей и детьми. Соседство изумрудных оттенков травы и сизой листвы деревьев с лимонно-желтыми, синими и белыми цветами впечатляет декоративной нарядностью. Насыщенная синь васильков в большом глиняном горшке и белая охапка полевых ромашек завораживают взгляд, создавая звучные цветовые акценты. Один из ведущих критиков той поры Сергей Маковский как особенную удачу художника отмечал эти цветы, написанные «ярко, солнечно, непосредственно».
Акварель Виктора Попкова соединила в себе два жанра изобразительного искусства: натюрморт и автопортрет. В мир окружающих человека мертвых вещей художник вводит свое живое лицо, отраженное в зеркале. Пристально вглядываясь в себя, он как бы пытается разгадать значение своей личности, проникнуть в тайну человеческой природы. Ровное мягкое освещение, соразмерное распределение светлых и темных приглушенных цветовых пятен, плавно перетекающих друг в друга, чистота линий и форм предметов вызывают ощущение умиротворения и гармонии, но оно внезапно нарушается тревожным размытым ликом в зеркале, придавая образу мистическую таинственность и недосказанность. Широко известны автопортреты Виктора Попкова в картинах «Мой день. Встреча» (1968), «Работа окончена» (1970), «Шинель отца» (1970–1971), раскрывающие проблемы нравственной и духовной жизни современного человека. Скрытый драматизм заключен в многочисленных графических автопортретах мастера. Осознание своего места в жизни и искусстве было очень важно для такого искреннего в своих творческих исканиях художника, как Виктор Попков. Характерная для него потребность к самоанализу ярко проявилась в работе «Натюрморт с зеркалом», отражающей конфликт художника и с самим собой, и с окружающим его миром. Приобретено у К.И. Калинычевой, вдовы художника, с персональной выставки (М.,1982). 1985 Попков Виктор (1932-1974) Натюрморт с зеркалом. 1971.Размер - 36 x 48 Материал – бумага, Техника - акварель
Нивинский Игнатий (1881-1933) Цветы. 1927. Размер - 63,5 x 47,7 Материал – бумага, Техника - тушь, перо, гуашь Приобретено у автора. 1934 Игнатий Нивинский был художником разносторонним. Он успешно выступал и как график – рисовальщик и офортист, не менее известен был также в качестве сценографа. Слава об оформлении Нивинским спектакля Евгения Вахтангова «Принцесса Турандот » по сказке Гоцци дошла до наших дней. Интересно работал Нивинский как художник-монументалист. Он был автором оформления Траурного зала Мавзолея Ленина и декоративной отделки интерьера Египетского зала в Музее изящных искусств. Вместе с архитектором В. Дубовским декоратор Нивинский создал в Москве ряд ставших городской легендой жилых зданий, сочетающих в себе черты одновременно дворца, замка и театральной декорации – так называемые Дом под рюмкой на Остоженке, Дом с рыцарем на Арбате. В течение многих лет художник с удовольствием работал на Кавказе, здесь были созданы известные по музейным собраниям офорты и рисунки. Лист «Цветы» был впервые показан на выставке в Ленинграде в 1928 году. Мастер великолепно использует перо для прорисовки и силуэта глиняного сосуда с цветами, и причудливых очертаний зданий в глубине рисунка, и крыши видимого за балконом домика, и занятых рукоделием изящных женских фигурок на соседнем балконе. Кисть служит ему для воплощения облика могучих деревьев – фона для яркого разноцветного букета. Важно отметить оригинальный композиционный ход: кистевой рисунок заключен в некую овальную форму, почти повторяющую абрис букета и придающую графическому листу необходимую цельность. Когда Нивинский обращался к технике цветного офорта, он чаще придавал листу общую окраску-подцветку. Но здесь, работая гуашью, мастер азартно насыщает изображение цветом. Яркими красками пишет художник букет на переднем плане. Цветы светятся на фоне темной, почти черной зелени деревьев, покрывающих склон горы. В небольшом рисунке Нивинский передал своеобразную красоту городка, окруженного горами, и немного мрачное вечернее освещение, нарушенное звонкими цветовыми всплесками букета.
