Путешествие в поэзию Расула Гамзатова
8 сентября 1923 года в ауле Цада Хунзахского района Дагестана, в семье народного поэта Дагестана Гамзата Цадаса родился сын. Назвали его Расул, что означает по-арабски «представитель». «Я сын маленького, но гордого народа, у сынов которого, как и у стихов, детство и старость бывают очень короткими, юность и зрелость очень долгими...» Р. Гамзатов. Расулом Мой отец меня нарек, Что по-арабски представитель значит…. Чей представитель я?.. С каких дорог И для чего мой путь по свету начат?.. ... Земля прекрасна, и широк мой путь, И я мечтаю, как о высшем счастье, Чтоб был и я, земля, хоть чем-нибудь К великой красоте твоей причастен! Чтоб без стыда сказал народ родной: «Расул, мой сын, ты представитель мой!»
Детство Расула Гамзатова прошло в аварском ауле. Здесь он ходил в школу, которая помещалась в Хунзахской крепости. Красоту русского языка открыла там Расулу русская женщина Вера Васильевна, которой он посвятил такие строки: Вспоминаю себя семилетнем пострелом В дальнем горном ауле осенней порой. На меня, как родная, она смотрела Та приезжая женщина с речью чужой. Первый русский урок позабыть я могу ли? День погожий в сиянье сквозной синевы Друг наш, Вера Васильевна, в горном ауле Двадцать лет прожила ты – посланец Москвы. («Вера Васильевна»)
Окончив школу, поступил в педучилище в Буйнакске. Потом был учителем в средней школе, артистом аварского театра, сотрудником республиканской газеты. В 1950 окончил Литературный институт им. А.М. Горького в Москве.
Расула Гамзатовича интересовали истории, которые рассказывали о героическом прошлом его народа. Он завороженно слушал историю про храброго наиба Хаджи-Мурата. Из воспоминаний поэта: «Народные легенды, сказки и песни, услышанные мной в детстве, на всю жизнь оставили свой след в сердце моём, как кубачинский резец на рукояти сабли. Эти сказания и песни, эти надписи на саклях и стенах суровых крепостей, звучавшие как звон клинков, являлись для меня вещими страницами большой истории моего маленького народа».
«Моя жизнь была схожа с жизнью моих земляков-ровесников, но я не хотел бы, чтобы мои стихи имели сходство со стихами моих товарищей-поэтов. Пусть жизнь наша будет общей, как столбовая дорога, а стихи у нас будут разными, как тропинки в горах».
«Я лежал на балконе сакли на шкуре быка и сочинял стихи о том, как соседские мальчики, отдыхавшие в постели после одного мусульманского обряда, внезапно вскочили и побежали к поляне, на которой впервые в истории Цада в 1934 году сделал посадку самолет. Потом я стал писать о своей школе, о товарищах, об учителях. А моя школа стоила того, чтобы о ней писали: она помещалась в крепости Xунзах, в километре ходьбы от нашего селения, в той самой крепости, которая за долгие столетия узнала силу многих пуль и снарядов».
«Стихи от юности неотделимы, посвящая вам эти стихи, мои юные друзья, я хотел бы, чтобы вы считали меня своим ровесником. Это было написано много лет тому назад, когда мне шёл тридцать пятый год. А после тридцати о людях в моих горах говорят: «Тот, кто на границе двух возрастов орлом не стал, потом никогда им не будет. Его удел – вечно чирикать». Я не воробей, но и не взобрался к орлиным высотам. Я просто писал, как мне пишется. Я радовался и грустил, горевал и торжествовал, и, конечно, любил. А любовь заставляет говорить. И я говорил – то тихо, то громко, то стихами, то прозой».
Большое место в поэзии Гамзатова занимает любовная лирика. Стихи посвящал любимым женщинам – матери, жене. Расул Гамзатович был счастлив в браке. На снимке: жена Патимат, дочери Зарема, Патимат и Салихат.
В стихах Гамзатова образ матери всегда сердечен, нежен, трогателен. Сколько прекрасных слов сказано о ней, но поэт нашёл новые, необыкновенные слова. Об этом поэма «Берегите матерей», большое количество стихотворений: «Матери», «Мама», «Мать люльку качает в ауле…», «Не надо мне лекарство докторов…» По-русски - "мама", по-грузински - " нана ", А по-аварски - ласково "баба". Из тысяч слов земли и океана У этого - особая судьба.
В более поздних стихотворениях, поэт непосредственно обращается к матери: Мне горько, мама, грустно, мама, Я – пленник глупой суеты, И моего так в жизни мало Вниманья чувствовала ты. Р. Гамзатов, горюя и оплакивая свою мать, кажется, сказал нечто трогательное о многих матерях вообще : «Трудность заключалась в том, что меня терзала и сковывала горечь по поводу того, что я редко навещал маму при жизни из-за частых поездок, и даже не удалось посидеть у ее изголовья в последние часы, услышать прощальные слова, напутствия и завещания – в дни ее кончины находился в Японии. Но и тогда знал я, а теперь еще острее сознаю, что мать, мама – начало всех начал, неиссякаемый источник нежности, добра, все понимания и всепрощения».
Памяти матери поэт посвятил великую поэму «Берегите матерей», написанную в 1976, через 11 лет после того, как ее не стало. Берегите матерей Воспеваю то, что вечно ново. И хотя совсем не гимн пою, Но в душе родившееся слово Обретает музыку свою. И, моей не подчиняясь воле, Рвется к звездам, ширится окрест… Музыкою радости и боли Он гремит — души моей оркестр. Но когда скажу я, как впервые, Это Слово-Чудо, Слово-Свет, — Встаньте, люди! Павшие, живые! Встаньте, дети бурных наших лет! Встаньте, сосны векового бора! Встаньте, распрямитесь, стебли трав! Встаньте, все цветы!.. И встаньте, горы, Небо на плечах своих подняв! Встаньте все и выслушайте стоя Сохраненное во всей красе Слово это — древнее, святое! Распрямитесь! Встаньте!.. Встаньте все ! Как леса встают с зарею новой, Как травинки рвутся к солнцу ввысь, Встаньте все, заслышав это слово, Потому что в слове этом — жизнь. Слово это — зов и заклинанье, В этом слове — сущего душа. Это — искра первая сознанья, Первая улыбка малыша. Слово это пусть всегда пребудет И, пробившись сквозь любой затор, Даже в сердце каменном пробудит Заглушенной совести укор. Слово это сроду не обманет, В нем сокрыто жизни существо. В нем — исток всего. Ему конца нет. Встаньте!.. Я произношу его: «Мама!»
ПАТИМАТ Ты малюсенькой крошкой пришла В мир, который огромней громад. Мать кормила тебя, берегла: Патимат, Патимат, Патимат. Над твоею кроваткою - сны. В них ручьи молодые шумят. И дрожит отраженье луны: Патимат, Патимат, Патимат. Мчатся годы своим чередом, Две косички бедой мне грозят. Я шепчу под знакомым окном: " Патимат, Патимат, Патимат..." Мне объездить весь мир довелось, Тот, который и нищ, и богат, И за мною, как эхо, неслось: Патимат, Патимат, Патимат... Наши дочки чисты, как родник. На тебя восхищенно глядят. Словно доброе солнце для них - Патимат, Патимат, Патимат. Красоте твоей радуюсь я И твержу похвалы невпопад. Ты судьба и молитва моя: Патимат, Патимат, Патимат Очень много стихов Расул Гамзатов посвятил своей жене - Патимат Гамзатовой, в девичестве Юсуповой.
Я был уже большим в тот год, Когда ты родилась: Я знал в ауле каждый сад И бегал в первый класс. И если мама занята Твоя порой была, То за тобою присмотреть Меня она звала. И хоть за это от нее Подарки получал, Но помню, до смерти тогда У люльки я скучал... Промчались годы, и опять В ауле я родном. Какие косы у тебя! Как быстро мы растем! И я, как в детстве, снова жду, Что мать ко мне войдет И за тобою присмотреть, Как прежде, позовет. Я сам сейчас бы преподнес Подарок ей любой... Я жду – пусть лишь откроет дверь, – О, как бы хорошо теперь Смотрел я за тобой!
НАУКА ЛЮБВИ Не математик я: На что мне числа? Я — патиматик : В том немало смысла. Я — патиматик С самых ранних лет И говорю: Важней науки нет! Находки и открытья — Все подряд Всю жизнь я посвящаю Патимат. Его жена Патимат – первый человек, которому читал поэт свои стихи. Когда речь заходила о семье, он в шутливой форме говорил: «В нашем доме один поэт, а все остальные критики». Без тебя, Патимат, все бы было мертво… Век живи — я к тебе обращаюсь с мольбою Патимат, в этот мир я пришел для того, Чтоб, узнав о тебе, он гордился тобою!
Дождик за окном - о тебе я думаю Дождик за окном - о тебе я думаю, Снег в саду ночном - о тебе я думаю. Ясно на заре - о тебе я думаю, Лето на дворе - о тебе я думаю. Птицы прилетят - о тебе я думаю, Улетят назад - о тебе я думаю. Зелены кусты, скрыты ли порошею, - Ни о чем невмочь, - о тебе я думаю. Уж, наверно, ты девушка хорошая, Если день и ночь о тебе я думаю.
Я звезду засвечу тебе в угоду, Уйму холодный ветер и пургу, Очаг нагрею к твоему приходу, От холода тебя оберегу. Мы сядем, мы придвинемся друг к другу, Остерегаясь всяких громких слов, Ярмо твоих печалей и недугов Себе на шею я надеть готов. Я тихо встану над твоей постелью, Чтоб не мешать тебе, прикрою свет, Твоею стану песней колыбельной, Заклятьем ото всех невзгод и бед. И ты поверишь: на земле метельной Ни зла людского, ни печали нет.
Бросает свет светильник мой чадящий Бросает свет светильник мой чадящий. Все в доме спит, лишь я один не сплю, Я наклонился над тобою, спящей, Чтоб вновь промолвить: "Я тебя люблю". И горше были дни мои и слаще, Но, старше став, на том себя ловлю, Что повторяю я теперь все чаще Одно и то же: "Я тебя люблю!" И я, порой неправдою грешащий, Всего лишь об одном тебя молю: Не думай, что настолько я пропащий, Чтоб лгать признаньем: "Я тебя люблю!" И мой единственный, мой настоящий Стих только этот: "Я тебя люблю!"
Тобой протянутую руку Боюсь в ладонях задержать. Боюсь, испытывая муку, И слишком быстро отпускать. И вновь тайком из странствий дальних К тебе, единственной стремлюсь, Боюсь я глаз твоих печальных, Но и веселых глаз — боюсь. Боюсь, когда сидишь весь вечер Ты одинешенька — одна Боюсь, с другим тебя замечу Подумаю что не верна. Боюсь: не все во мне ты видишь, Боюсь: все видишь без труда, Боюсь, что скоро замуж выйдешь, Боюсь, не выйдешь никогда. Боюсь я, слишком осторожный, Тебя по имени назвать, И боязно, что останешься Ты безымянною опять.
Твои глаза Я видел разными твои глаза: Когда затишье в них, когда гроза, Когда они светлы, как летний день, Когда они темны, как ночи тень, Когда они, как горные озера, Из-под бровей глядят прозрачным взором. Я видел их, когда им что-то снится, Когда их прячут длинные ресницы, Смеющимися видел их, бывало, Печальными, глядящими устало... Склонившимися над моей строкой... Они забрали ясность и покой Моих невозмутимых раньше глаз, – А я, чудак, пою их в сотый раз.
* * * Впервые провинившись пред тобою,- "Прости меня",- я прошептал с мольбою. Когда второй я провинился раз, Пришел к тебе, не поднимая глаз. Ты посмотрела на меня с упреком, Напоминая, словно ненароком, Что есть у милосердия предел. И в третий раз я провинился вскоре И сам признался в собственном позоре И ни на что надеяться не смел. Я видел взгляд, наполненный тоскою Над пересудом ветреной молвы. И вдруг великодушною рукою Коснулась ты повинной головы. Перевод Козловского
Поэт воспел родной Дагестан, родные горы, добрососедство, любовь и дружбу людей. Своими чудесными стихами он заставил земляков петь песни о любви, о родине и мужестве. Вот как писал об этом сам поэт: «Дагестан - ты мое лицо. Я запрещаю трогать тебя. Дагестан - ты мать для меня. Пусть помнят об этом все, кому придется со мной ссориться. Можно обидеть меня любым обидным словом - все стерплю. Но не трогайте моего Дагестана. Дагестан - моя любовь и моя клятва, моя мольба и молитва. Ты один - главная тема всех моих книг, всей моей жизни».
О Родине Понять я не мог, а теперь понимаю — И мне ни к чему никакой перевод, - О чем, улетая, осенняя стая Так горестно плачет, Так грустно поет. Мне раньше казалось: печаль беспричинна У листьев, лежащих в пыли у дорог. О ветке родной их печаль и кручина — Теперь понимаю, А раньше не мог. Не знал я, не ведал, но понял с годами, Уже с побелевшей совсем головой, О чем от скалы оторвавшийся камень Так стонет и плачет Как будто живой. Когда далеко от родимого края Судьба иль дорога тебя увела, И радость печальна — теперь понимаю, - И песня горька, И любовь не светла, о Родина…
* * * Чтобы рвануться в схватку, у мужчины Есть только две достойные причины. И первая: родной страны защита, Граница чья пред недругом закрыта. Вторая - долг, что предками завещан, Мужчинам всем повелевает он: Собой рискуя, защищайте женщин, Как на дуэлях пушкинских времен. Чтоб песню спеть, от века у мужчины Есть только две достойные причины. И первая: любовь к земле родимой, Которая вошла нам в плоть и в кровь И сделалась звездой неугасимой. Вторая - это к женщине любовь! Пер. Я.Козловского
— Но существуют рубежи Меж суверенными державами! А с кем граничишь ты, скажи? Мне знать об этом не мешало бы.. — Меня на части не дели. Запомни: будто солнце светлое, Над континентами Земли Летит любовь, границ не ведая!.. — Свой дом я защищал не раз, Оборонял свой край пылающий. Но неужели нужен страж Стране любви неумирающей?.. — Да! Есть и у любви враги. Ты береги любовь, пожалуйста. Как драгоценность, береги От всех, кто на нее позарится. Пер. Р.Рождественского Мой край огромным не зови... — Мой край огромным не зови,— На карте он птенцом нахохлился... Но в мире есть страна любви! Страна любви, где ты находишься?.. — Я — здесь. Я — всюду и всегда. Я в сердце — счастьем и страданием. Звездой в твоих глазах, когда Спешишь к любимой на свидание... — Но я родился не вчера В краю, где каждый разбирается, Что и высокая гора На твердь земную опирается. На что же обопрешься ты, Мой Цадастан, страна нетленная?.. — На крылья песни и мечты! Моя обитель — вся Вселенная...
Многие из стихотворений Гамзатова легли в основу песен. Изначально их исполняли в Дагестане, а в 1960-х они стали популярны во всем Советском Союзе. Их пели Анна Герман, Муслим Магомаев, Лев Лещенко, Иосиф Кобзон, Марк Бернес, Вахтанг Кикабидзе, София Ротару и другие певцы и артисты. Советский композитор Ян Френкель написал музыку на стихи Расула Гамзатова «Журавли», песню исполнил певец и актер Марк Бернес. Она звучала на радио, на телевидении, образ журавлей — павших воинов — увековечивали в памятниках, автору приходили письма с откликами из разных уголков страны и мира. Песня стали символом памяти о солдатах, которые погибли в годы Великой Отечественной войны. Гамзатов задумал «Журавлей» в японском городе Хиросиме. Он посетил памятник японской девочке Садако, которая умерла от лейкемии — последствия взрыва атомной бомбы во время Второй мировой войны. Гамзатов писал о работе над стихотворением: «Я подумал о своих братьях, не вернувшихся с войны, о семидесяти односельчанах, о двадцати миллионах убитых соотечественников».
Мне кажется порою, что солдаты, С кровавых не пришедшие полей, Не в землю эту полегли когда-то, А превратились в белых журавлей. Они до сей поры с времен тех дальних Летят и подают нам голоса. Не потому ль так часто и печально Мы замолкаем, глядя в небеса? Сегодня, предвечернею порою, Я вижу, как в тумане журавли Летят своим определенным строем, Как по полям людьми они брели. Они летят, свершают путь свой длинный И выкликают чьи-то имена. Не потому ли с кличем журавлиным От века речь аварская сходна? Летит, летит по небу клин усталый — Летит в тумане на исходе дня, И в том строю есть промежуток малый — Быть может, это место для меня! Настанет день, и с журавлиной стаей Я поплыву в такой же сизой мгле, Из-под небес по-птичьи окликая Всех вас, кого оставил на земле.
Сборники Гамзатова выходили регулярно, его стихи переводили на иностранные языки. В 1970–80-х годах вышли книги «Последняя цена», «Остров женщин», «Колесо жизни», поэма «Люди и тени». Он регулярно публиковал в газетах и журналах публицистические статьи, в которых рассуждал об истории, проблемах общества, о литературе и культуре. Его стихи читали со сцены, декламировали на радио и телевидении актеры Олег Табаков, Михаил Ульянов, Василий Лановой и многие другие.
* * * Все, что в нас хорошего бывает, Молодостью люди называют. Пыл души, непримиримость в спорах, Говорят, пройдут, и очень скоро. Говорят, когда я старше буду, Я горячность юности забуду, От тревог и от дорог устану. Говорят, я равнодушным стану. Сделаюсь спокойным и солидным, Безразличным к славе и обидам, Буду звать гостей на чашку чая, От друзей врагов не отличая... Если, правда, может так случиться — Лучше мне сегодня ж оступиться, Лучше мне такого не дождаться, Нынче в пропасть со скалы сорваться! Перевод с аварского Е.Николаевской и И.Снеговой
* * * Поверьте, первая ошибка не страшна, И первая обида не важна, И самый первый страх сродни испугу. И коль в твоей судьбе случилось вдруг, Что в первый раз тебя обидел друг - Не осуждай, понять попробуй друга. Наверное, на свете не найти Людей, ни разу не сбивавшихся с пути, Сердец, ни разу не окутанных туманом. И коль у друга твоего стряслась беда: Сказал не то, не тем и не тогда - Его ошибку не считай обманом. Друзья, что, глупый промах мой кляня, Когда-то отказались от меня,- Для вас всегда мой дом открыт. Входите! Всех, кто со мной смеялся и грустил, Люблю, как прежде. Я вас всех простил. Но только и меня, друзья, простите.
Расул Гамзатов опубликовал около сотни книг. Автобиографическая книга «Мой Дагестан» (в переводе Вл.Солоухина ) вышла в свет в 1977 году. Писатель рассказывает в ней смешные и грустные истории, пережитые им самим, размышляет о жизни, об искусстве, обо всём, что ему дорого и важно в этом мире.
Творчество Расула Гамзатова высоко ценили многие писатели. «Поэтов много, многие думают, что они поэты. Но такие, как Расул Гамзатов, - явление чрезвычайно редкое ». Чингиз Айтматов «Поэт он огромный, сделавший знаменитым и Дагестан, и аварский язык, и свои горы. Сердце его мудрое, щедрое, живое ». Роберт Рождественский
